Глава 10. Бескровная война.

«Можно отучить себя от свойственной всем людям жалости к животным. Это особенно заметно на охоте. Добрые люди, приучаясь к охоте, мучают и убивают животных, не замечая своей жестокости».

Л. Толстой.

Роберт сидел на кухонном полу, обняв колени. С некоторых пор это вошло у него в привычку. Кухня Витки была маленькой, спокойной, чистой, располагающей к одиноким размышлениям. Здесь никто не тревожил Роберта.

Эта ночь сильно отличалась от других.

За стеной раздавались голоса, слишком громкие для того, чтобы игнорировать их. Ян расхаживал по комнате, и Роберт спиной чувствовал его шаги. Постепенно Роберт пришёл к мысли о том, что иx разговор — ширма, за которой скрывается нечто действительно важное. Голоса звучали отчётливо, не мешая друг другу, словно давая Роберту возможность как следует обдумать услышанное.

Ян делился о Илией воспоминаниями о прошлых набегах. Его речь напоминала песнь викинга, вернувшегося в родней фьорд с большой победой. Сходство могло показаться забавным, если бы не изобилие подробностей, от которых Роберту становилось совсем дурно.

Роберт впервые столкнулся с ужасом своего положения. Он не прозрел, но осознал собственную слепоту.

Пока Ян расхваливал свой адреналиновый кайф, Роберт искал лазейку и не находил её. Его «я» оказалось неприспособленным к выживанию в чуждой реальности. Вместо того, чтобы усилием воли направить мысли в нужное русло, Роберт сам был управляем ими. Худшее в том, что он не видел в этом разницы.

Вернулся Витки в сопровождении Леры. Роберта громко позвали из комнаты. Витки налил всем коньяку, который был выпит в торжественной тишине. Роберт чувствовал, как сплетаются друг с другом взгляды присутствующих. Сам он неотрывно смотрел в круглое дно своего бокала, отказываясь участвовать в заговоре. Их дыхание шумело в ушах Роберта, словно он оказался в окружении зыбучих волн.

Чёрные фигуры скользили мимо, так неуклонно и стремительно, что Роберт поразился себе. Они исчезли, создав вихри из своих резких запахов. Как они смогли пройти так близко и не задеть Роберта ни плечом, ни краем одежды? 3ачем всё ускорилось? Не осталось времени думать.

На площадке Лера и Вики обменивались прощальными поцелуями. Какие-то красивые женщины в коротеньких халатах вышли из своих квартир пожелать удачи.

Многие улыбались и кровожадно шутили. В отдалении мрачно курила Виктория, но, заметив Роберта, она вдруг рассмеялась.

Усталость и отвращение переполняли Роберта. Роберту не хотелось ехать. Витки, в своей сосредоточенной деловитости, казалось, не замечал его страданий. Раздражение Роберта привычным образом переросло в злость. Злость дёргалась в нём, словно колокол, подвешенный на нервах. Как ни странно, Илия расслышал звук беспомощной злости и, подойдя к Роберту, произнёс:

— Падай на снег.

— Почему?

— Чтобы ногами было удобнее сучить, недоношенный.

— Где Омега?

— Повсюду.

Роберт отвернулся, и Илия исподтишка пнул его в пятку, так что Роберт с трудом сохранил равновесие на обледеневшей дороге.

Омега не появлялся. Роберт неподвижно мёрз, не решаясь начать поиски. Фразы, которые он мысленно составлял, ни на что не годились. «Можно я останусь?», «Может, в другой pаз?», «Омега, я ПОНЯТИЯ НE ИМЕЮ, что делать. Объясни мне, может быть, я тогда…»

Неожиданное появление Витки застало Роберта врасплох.

— Что?

— Ничего. Ты забыл шапку.

Роберт огляделся.

— Почему на всех одинаковые кепки?

— Какая тебе разница. Надень её, если не хочешь неприятностей.

— Ты шутишь? — Роберт с сомнением взглянул на дешёвую трикотажную шапочку в руке Витки.

— Бери, — начиная терять терпение, сказал Витки.

— Зачем? Не нужна она мне, и всё!

Витки силой всучил шапку Роберту.

— Подожди! — вскрикнул Роберт, видя, что он собирается уйти.

— Что EЩЕ?

— Ничего…

— Пойми, я не могу нянчиться с тобой у всех на глазах!

— Ну и вали тогда.

Глаза Витки сверкнули в темноте.

Наконец Роберт увидел Омегу на крыльце, не спеша сойти вниз, он стоял в луче яркого света, привлекая всеобщее внимание своей аристократической статью… Его белые волосы торчали, словно иглы.

Смелыми шагами Роберт направился ему навстречу. От Омеги пахло одеколоном и бинтами, подбородок был тщательно выбрит.

— Что это так тебя гложет? — спросил Омега.

— Я не хочу говорить при всех.

Омега сжал плечо Роберта и медленно повёл его вдоль стены.

— Ну, говори

— Я не хочу ехать.

— Почему?

— Потому что я не знаю, зачем.

— Разве лучше сидеть в Колонии без дела?

— А куда ехать?

— В «Голконду».

— Зачем?

— Веселиться.

— От меня что-нибудь потребуется?

— Ничего.

— Это они тебя подстрелили?

— Кто тебе сказал?

— Никто.

— Конечно, нет. Тебе нечего бояться. Веришь или нет?

— Наполовину.

— Молодец.

Они подошли к джипу, и Омега сел за руль. Разговор с Онегой умиротворил Роберта. Он даже начал получать удовольствие от поездки, сопровождаемом вдохновенным рёвом «Раммштайна». Витки, по обыкновению, наблюдал за ним через зеркальце. Роберт игнорировал это.

Машина остановилась. Омега давно потушил фары. Мерцающий ночной свет придавал его лицу нечеловеческое выражение силы. В тишине прозвучал его ровный голос:

— Витки, вперёд.

Роберт успел заметить, как закрывается дверца. Витки исчез, словно был тенью.

— Вперёд.

Роберт остался один на заднем сиденье. Он не знал, что ему делать. У Омеги зазвонил телефон.

— Я не приеду. Мне как раз снился сон о тебе. Я тоже. Что ты сидишь? Что ты сидишь?

— Я? — удивился Роберт.

Тон Омеги не изменился.

— Ты, ты. Выходи из машины.

Роберт повиновался. Мороза почти не было, но ветер усилился, и Роберт мгновенно продрог до костей. Он вдруг вспомнил о шапочке. Поздно Омега уже запер машину.

— Добро пожаловать, Роберт! — мягко, но без обычной своей улыбки произнёс он, указав рукой на единственное в округе освещенное крыльцо. Они стали спускаться в подвал. В эти мгновения Роберт ощутил в себе готовность задать вопрос. Лестница сделала поворот, показалась бумажная занавесь курительной комнатки.

— Омега…

Омега замедлил шаг. Слышно было, как в туалете журчит вода. Запах сигарет въелся во все поверхности. Бумажная тряпка колыхалась на сквозняке.

— Омeгa, я должен задать тебе один важный вопрос, — решительно произнёс Роберт.

— Говори.

— От тебя зависит распределение доз.

Омега согласно промолчал.

— Ты даёшь работу и платишь за неё.

— Ближе к делу, Роберт. Xочень денег? Достаточно ли ты созрел для этого?

— Я всего лишь хочу распоряжаться собой.

— Давай поговорим об этом позже.

— Когда?!

Омега нырнул в узкий проход и скрылся из вида. Роберт, не раздумывая, устремился следом.

В самом помещении клуба оказалось тесно и запутанно. Роберту понравился уютный полумрак и деревянные ставни на окнах. Витки сосредоточенно рылся в выдвижном ящике, отбирая понравившиеся диски. Крошечный подиум был обклеен книжными страницами. Разномастные столы и стулья располагались в беспорядке. Из бара вышла худенькая темноволосая девушка с мрачным лицом и принялась их двигать, преследуя какую-то непонятную цель. Когда она ушла, зал казался ещё более захламлённым, чем прежде. Витки поставил диск и тоже ушёл в бар.

Роберту сделалось скучно. Он услышал звук голосов и увидел струйки дыма. Роберт направился в противоположный конец, положил локти на перегородку и слегка подтянулся. Там, в закутке стояли столы, за самым крайним из которых обосновались Ян, Илия, маленькая серая старушка и коренастый молодой человек. Ян и Илия зажали их в самый угол. Роберту стало жаль измождённую старушку.

— Где Омега? — спросил его Ян. Роберт пожал плечами. Молодой человек взял ещё одну сигарету, он выглядел жалко. Старушка тоже закурила.

— Иди, поищи его, — сказал Ян.

Роберт побрёл через зал, туда, где скрылись Витки и девушка.

Витки сидел у стойки, попивая из бокала что-то кремообразное. Девушка отмывала пепельницы зубной щёткой. Бармен сидел за телефоном, отвернувшись к стене.

— Нужен Омега, — сказал Роберт.

— Он только что был здесь. Не волнуйся, он знает, где ему быть, — меланхолично отозвался Витки.

— Что ты пьешь?

— Ликёр, — Витки подвинул бокал, предлагая попробовать. Глядя на сгорбленную спину девушки, Роберт присел на соседний стул.

— Почему ты работаешь? — не выдержал Роберт. Девушка не ответила.

— Наташа, — шепнул Витки.

— Наташа, почему ты работаешь? — громче спросил Роберт. Девушка медленно выпрямилась. В спине её раздался хруст, лопатки сошлись, отчётливо проступив сквозь тонкую майку. Она распустила волосы, потом заново собрала хвост на затылке и, наконец, развернулась к Роберту лицом. Её взгляд нельзя было назвать дружелюбным.

— Тебе так интересно? — спросила она.

Роберт испытывал одну лишь жалость.

— Вопрос откровенно тупой, — сказала девушка. — Я работаю, потому что я ЗДЕСЬ РАБОТАЮ.

Pоберт перевёл взгляд на бокал, и увидел отпечатки Виткиных пальцев. Он сделал пробный глоток и почувствовал одобрение, словно удар тёплого ветра в правый висок. Витки и девушка смотрели друг на друга. Роберту нестерпимо захотелось разрушить эту связь.

— Вот так, значит, ты коротаешь свою молодость, — ядовито изрёк он.

Девушка зашла за стойку и наклонилась вперёд, на её лице лежала печать превосходства. Роберт медленно допил ликёр.

— Твоя мама знает, что ты — «гей»? — приторно-невинным тоном осведомилась она. Роберт содрогнулся. Бармен неслышно опустил трубку на рычаг и теперь, хмурясь, прислушивался к разговору.

— А твоя мама в курсе, что ты — сука? — выпалил Роберт. Его руки вдруг задрожали, и он спрятал их.

Девушка принуждённо засмеялась, обнажив мелкие правильные зубы. Самодовольство не покидало её.

— Думаешь, я тебя не узнала? — спросила она. — Ты меня не узнал, а я тебя — сразу же!

— Дура ты. Я тебя не знаю, — сказал Роберт.

— Мы сидели за одной партой!

Неожиданно Роберт всё понял. Не долго думая, он схватил Витки за руку и выволок его из бара. Оказавшись в тупичке между туалетом и коридором, Роберт выразил всё своё недовольство. На лице Витки отразилось недоумение.

— Я думал, тебе будет весело, — сказал он.

— Видимо, у меня отсутствует чувство юмора.

— Ты не умеешь разговаривать с людьми. Ты сам её разозлил.

— Больше так не делай!

— Я ничего ТАКОГО и не делал.

— Скажи сразу, что я — псих!

— Хорошо. Ты — псих.

— Ну… Всё!

Роберт ретировался в зал. Стул, на который он сгоряча уселся, оказался кривым и липким. До его ушей долетел обрывок Омегиной фразы.

— …и молодёжи это не по карману. Ясно я выразился?

Над перегородкой показалась голова Яна.

— Клуб с таким названием должен стать сущим раем для нестандартных умов. Такова моя задумка, моя драгоценная мечта. Я устал от пошлости, — вдохновенно вещал Омега.

Ян долго и внимательно смотрел на Роберта, но тот не понимал, чего от него хотят. Лицо Яна не отличалось большой выразительностью. B зал заглянул Витки. Кивнув Яну, он легко взобрался на перегородку и перекинул ноги на ту сторону.

— Вот же он! — обрадовалась старушка.

Ян, пронзив напоследок Роберта убийственными лучами из своих глаз, вновь сгинул за перегородкой.

Роберта одолевала сонливость.

— Доверьтесь этому человеку. Он вас не подведёт. Нельзя допустить, чтобы он стал нашим врагом, — говорил Витки.

— Женька прав, мам.

— Решай сам, — ворчливо отозвалась старушка.

Возникла пауза. Два дымных столбца мирно скручивались в пространстве.

— Tы уверен?

— На 100 % ! — крикнул Витки.

Роберт вздрогнул, и стул под ним опасно накренился. Худенькая официантка стояла рядом с блокнотом в руках.

— Уходи, — процедил Роберт.

— Это вам придётся уйти, если вы ничего не закажете.

— Ты что… — Роберт собрал всю свою волю и уставился прямо в её тусклые глаза. — Видишь там рыжего парня? Я его родной брат, — с железной уверенностью заявил он.

Девушка не отводила от него взгляда. Помедлив, Роберт добавил белее миролюбиво:

— Ты свободна.

Она ушла, не произнеся ни слова. Чуть позже она появилась об руку с барменом. Они стояли на крошечном подиуме и смотрели на Роберта.

— Я впервые его вижу, — сказал бармен. — Наверное, нарк.

«Это дерьмо когда-нибудь кончится?» — подумал Роберт.