Глава 12. Опасность.

«У всех мужчин в наш смутный век немало забот и дум»

«Вернер». Байрон.

Омега возвышался над Лерой, она трепетала в его тени и сама была похожа на тень себя прежней. Она выглядела замёрзшей.

— Какую цель ты преследуешь, дура? — спросил Омега, и слово «дура» прозвучало у него, как утешение. Он вздохнул. Стыд сдавил Лере горло. Чем дольше длилось её молчание, тем хуже она себя чувствовала. Жаp накатывал волнами, больной пот покрыл её тело. Она не понимала, что происходит. Почему Омега так больно терзает её? Илия отводит взгляд, он сидит за столом, который она приготовила для романтического ужина. Пустые тарелки сверкают, как зеркала. Этот стол наводит на Леру ужас. Когда они пришли, Лера бросилась убирать тарелки, но Омега запретил ей.

— Зачем ты трогаешь моего Роберта? — спросил Омега.

— Я… Я просто…

— Сядь! — рявкнул Омега.

Лера опустилась на стул, судорожно глотая пересохшим горлом. Что нужно сказать, чтобы Омега оставил ее?

Омега медленно подошёл к столу, взял один подсвечник, поставил на место и зажёг свечи. Потом (Лера ждала этого) аккуратно вытянул из-под тарелки «валентинку», его лицо озарилось дьявольской улыбкой.

— Твоя жизнь как дешёвый сериал, — сказал он.

— Ты знаешь, что происходит, это неправильно. Ты ничего не делаешь, — жалобно возразила Лера, едва не плача.

— Как ты смеешь меня упрекать?

— Нет, нет, я не смею…

— Интересно, как это ты собиралась завладеть паспортом? Нет, мне действительно интересно. Вот она — женская фантазия! Твои интриги смехотворны, но зато они дают мне прекрасный повод развлечься, — он опустил «валентинку» в карман пиджака. — Ты не возражаешь? Мне никто не подарил.

— Я просто хотела его обмануть, я не хотела ничего красть…

— Она не хотела! Какое облегчение! Ты тупица, черта не понимаешь…

Вошёл Ян. Омега улыбнулся.

— Омега, прошу тебя, только не ЕГО! — закричала Лера.

На неё никто не обратил внимания. Вместе с Яном Омега смотрел, как они приближаются. Витки едва волочил ноги, повиснув на плече Роберта. Роберт тащил его, выбиваясь из последних сил, перед лестницей он остановился передохнуть.

— Пусти, я поползу… — сказал Витки и упал на четвереньки.

Роберт схватил его за воротник куртки, но не удержал. Увидев Омегу, Роберт так испугался, что не издал ни звука. Омега, подмигнув ему, посмотрел вниз, на голову Витки, который медленно, но верно взбирался по лестнице. Роберт похолодел и, нагнувшись, схватил Витки за лодыжку, тот попробовал высвободиться. Роберт потянул его на себя. Омега прыгнул вперёд и вцепился в длинные волосы Витки. Борьба закончилась, не успев начаться. Прижав Витки ногой к бетонному полу, Омега обратился к Роберту:

— Тихо. Все спят, кроме обманутых возлюбленных. Роберт, я могу раздавить ему косточки. Тихо. Иди за нами.

Он заставил Витки ползти на животе. Роберта трясло. Было четыре часа утра.

— Лера, дорогая! Вот он — приполз к твоим ногам! — театрально воскликнул Омeгa.

Лера, вся в слезах, обняла Витки и помогла ему встать на ноги.

— Роберт, раз уж ты не уважаешь меня, будь добр выплатить штраф.

— Какой штраф? — прохрипел Роберт, пятясь.

Омeгa придвинулся так близко, что Роберт увидел поры на его лице. Больше пятиться было некуда. Безжалостный взгляд Омеги парализовал его мысли.

— Я надеюсь, ты не успел потратить ВСЕ деньги?

— У меня ничего не осталось…

— Омега, он думает, что ты содержишь его по доброте душевной! — сказал Ян.

— Разве я тебе что-то должен? — удивился Роберт.

— Ого! — сказал Илия и присвистнул.

— Я вижу, разговаривать с тобой бесполезно. Очень жаль, что ты до сих пор не въезжаешь, — тон Oмеги был по-будничному спокоен, сместив взгляд чуть ниже, на дрогнувший рот Роберта, который всё больше напоминал ему одну из его жертв, Омега прибавил:

— От тебя ускользнуло слишком многое. Теперь будь особо внимателен, ибо в любую удобную мне минуту ты можешь сорваться в Ад. Всё очень серьёзно, — в его бесчувственных глазах, почти утративших цвет, разгорались жуткие огни. Роберт смотрел ему в рот, боясь шевельнуться. Впервые вниманием Роберта завладели его мощные клыки, когда Омега разговаривал как сейчас, подобно чревовещателю, лишь слегка раздвигая губы, словно в тихой улыбке, кончики этих клыков казались особенно острыми. Холодная испарина покрывала тело Роберта, он был ещё слишком пьян и поэтому страшно беззащитен. Он пытался справиться с головокружением, мечтая о том, чтобы Омега наконец отодвинулся от него, позволив воздуху свободно протекать между ними.

Илия закурил, развалясь на стуле, он мог видеть лишь гладкую и прямую спину Омеги. Он курил красиво и нервно, положив локоть на льняную скатерть и внутренне поскуливая от нетерпения. Ему мерещилась кровь, волшебная от того, что принадлежала кому-то из ему подобных. Илия жаждал омочить в ней свои губы. Сознание непристойности этого факта (действительно — факта) действовало на него наркотически, напрочь лишая воли. Он впился зубами в фильтр сигареты и закрыл глаза.

Слёзы высохли на лице Леры, оставив мутные следы. Дрожащими пальцами она трогала густые волосы Витки, растрепавшиеся от ветра.

Витки, раздражённый этим лихорадочным копошением, отдёрнул голову. Он не мог устоять и сполз по стене на пол, в его остановившихся глазах проплывали вязкие облака, его тошнило. Лера прижалась к нему, и запах её парфюмерии сделался поистине невыносимым. Витки хотелось блевать, но где-то в глубине души он понимал — момент для этого ещё не настал. Лера что-то упоённо шептала ему на ухо, Витки поражался её тупости — как он в такую минуту может услышать её? Тревога терзала его сердце, отчасти провоцируя накатывающую волнами дурноту. Тревога, тяжелая, как свинец. Сидя у стены, с задранным подбородком (так было легче удержать в себе рвоту) Витки искал объяснение этой тревоге. Его осенило. «Где Роберт? Я не слышу его голоса и не вижу его. Вот оно». Тревога мгновенно преобразовалась в панику. Отсутствие Роберта делало его несчастным. Это открытие ошарашило Витки. На одно коротенькое жестокое мгновение ему показалось, что Роберт сбежал, хладнокровно бросив его здесь, в цепких объятиях нелюбимой женщины. Витки не поддался на его уговоры, и он сбежал. Витки, конечно, давно привык к мысли о том, что он ЛЮБИТ Роберта, но он не знал, как далеко простирается эта любовь. Вообще о любви Витки знал не много, всё, что он знал, было связано с именем Роберта. В великом отчаянии он привалился к плечу Леры.

На другом конце комнаты Роберт, чуть пошатываясь на ослабевших ногах, внимал Омеге. Вдруг он подумал: «Я люблю Витки». Мысль напоминала молнию, сверкнув, она исчезла, но он запомнил её отчетливые контуры. Роберт удивился — ведь думать нужно было совсем о другом. Он погибал.

Только Ян ни о чём не думал, он ждал распоряжений, и лицо его было безмятежно.

— …получишь наказание. Отработаешь в «Голконде», три дня и три ночи.

Роберт почувствовал громадное облегчение. «С удовольствием!» — хотелось ему воскликнуть. Омега улыбнулся, от его зубов веяло смертельной стужей. Он отступил от Роберта на шаг и окинул всex долгим пустым взглядом.

— Лера, ты, наверное, устала. Я думаю, Виктория приютит тебя.

— Ну что ты… Зачем?

Неуверенный голос Леры одиноко замер в напряжённом пространстве комнаты. У Роберта задрожали губы. Он немного сдвинулся, желая избавиться от удушающей тени Омеги. Омега резко повернул голову, как делают только хищные птицы, и ответил ему идеально выверенным ударом в скулу. Роберт почувствовал кровь на своей щеке, перстень Омеги порезал его. Ничто, казалось бы, не предвещало этого удара, и потому он вышел особенно драматичным. Даже в глазах Яна возникло некое подобие милосердия. Илия подался вперёд, его веки чуть трепетали. Удар словно вытряхнул из Роберта все эмоции, капельки стекающей по щеке крови противно щекотали его, он не двигался.

— Лера, ты ещё здесь? — тихо спросил Омега. Отрываться от Витки было мучительно больно. Лера медленно разжала руки.

— Ян, проводи-ка её, — небрежно бросил Омега.

— Омега, он же пьян! Как ты можешь! Отложи разборку! — прокричала Лера.

— Кто «он», за кого ты молишь, дура?! — Омега рассмеялся. — Ой, я точно перепутаю.

Зная, что её попытки вмешаться лишь раздражают присутствующих, она всё же продолжала кричать. Казалось беспомощность Витки дарует ей некие силы. Но в этих протяжных, визгливых возгласах чувствовалось мрачное смирение. Слова оскорбления не были произнесены — JIepа не имела на это права. Её лицо боялось настоящих эмоций, малейшее шевеление кожи лба, напряжение нежных губ — всё и даже больше — являлось плодом кропотливой работы, которой она посвящала значительную часть своего свободного времени. Милая страдающая маска обратилась к Витки. Мог ли он по достоинству оценить очарование её слёз? Судя по взгляду — нет. «Вот и хорошо. Пусть Омега вправит тебе мозги, ты это заслужил. Я ждала тебя много часов, моя гордость растоптана. Что может быть хуже?» — подумала Лера, ответив таким образом на этот взгляд. «Пьяная скотина, где и с КЕМ ты шлялся, пока я, как последняя дура, протирала эти чёртовы тарелки и листала кулинарную книгу? Он тебя не убьёт, всё остальное не имеет значения. Настроение её изменилось, она уже решила, что будет делать. Она не пойдёт к Виктории, та слишком надменна и груба, чего доброго, станет сочувствовать Витки, на Лepy ей плевать… Подумать только, эта сука вообразила, что она круче всех! В глазах Леры она — скелет, лишённый представления о женственности, может, поэтому они с Витки так дружны? Лера направится к Ольге, эта безобидная уютная дурочка подойдёт как нельзя лучше. Лера даже улыбнулась. Выпить, посплетничать и посмотреть какой-нибудь фильм. О кровавой мести…

— Мне нужно в туалет, — сказал Витки. Его лицо приобрело характерный зеленоватый оттенок.

— Егo сейчас вырвет, — сообщил Роберт в надежде, что Омега позволит ему помочь. Кто ещё согласится подержать Витки над унитазом?

— Неужели — со зловещим смешком отозвался Омега. — Очень интересно, — он сел на стул, не забыв перед этим элегантным движением поддёрнуть брюки. Галстука на Омеге сегодня не было, и расстёгнутый воротничок белоснежной рубашки давал возможность увидеть его длинную жилистую шею. Это была одновременно гибкая и мощная конструкция какого-то странно-неживого цвета. Жёсткие, почти параллельные линии составляли всю суть Омегиного тела. Задумчиво пососав свой гранёный перстень, больше напоминавший кастет, Омега сказал, обращаясь к Роберту:

— Утрись, парень. Возьми салфетку. Обогнув Омегу по широкой дуге, Роберт приблизился к столу. Витки оказался совсем рядом, Роберт заметил мучительную пульсацию его горла — Витки боролся изо всех сил. Роберт схватил салфетку и наспех вытер лицо, кровь присохла к коже, и салфетка осталась чистой. Омега неподвижно наблюдал за его действиями.

— Витки! — позвал Роберт.

Витки открыл глаза, увидел протянутую руку и уцепился за неё. Они стояли, прижавшись друг к другу и было не ясно, кто кого поддерживает.

— Что мне делать?! — прошептал Pоберт Витки в ухо. Илия и Ян направились к выходу. Омега отпустил их. Роберт с тоской смотрел, как они уходят.

— Уже поздно. Или рано, — громко произнёс Омега. — К тому же, я и сам справлюсь.

— Дepжись! — шепнул Витки.

— Почему? Что он сделает?

— Хватит шептаться, леди. Эй, иди сюда.

— Не спорь! — процедил Витки. — Не давай ему повода!

— Ты мне? — спросил Роберт.

— Иди сюда! — вдруг заорал Омега.

— Зачем?

Омега пошёл на них.

— Это всё, — тихо констатировал Витки.

Каким-то образом Роберт очутился у него за спиной. Схватив Витки зa волосы, Омега с рычанием дёрнул его на себя. Наконец момент настал. Витки почувствовал, как рвота неудержимым потоком изливается из него. Омега застыл с выпученными глазами. Со стороны могло показаться, будто он сам, своей рукой направил на себя этот поток, его рука затерялась в массе огненных волос, но хватка несколько ослабла. Повисло молчание.

Витки вытер рот рукавом.

Омега небрежно оттолкнул Витки в сторону. Его лицо менялось прямо на глазах. Разгладившись и окончательно осатанев, оно нависло над Робертом.

— Ты помнишь наш разговор? Я тебя предупреждал, — равнодушно говорил Омега. Оцепенев от ужаса, Роберт смотрел ему в глаза, он слышал шорох, и от этого звука не мог дышать — Омега расстёгивал ремень.

— Я ведь ясно дал тебе понять, чтобы ты не путался с педиками. Ну теперь-то что вспоминать, ты уже педик, а раз так, то не откажешь мне в маленькой просьбе. Тебе это нравится, я знаю.

— Да пошёл ты! — страшным голосом завопил Роберт. Омега ударил его. Не больно, но чтобы оборвать истерику.

— На колени — спокойно приказал Омега.

— Я тебе не педик.

— Мне?! — развеселился Омега. — Чем докажешь? Вся Колония в курсе. И Яцет это знает. Правда? — он посмотрел на Витки.

Роберт невольно проследил его взгляд. Витки сидел за столом, лицо у него было белым, как скатерть.

— Какой Яцет? — пробормотал Роберт, клацая зубами.

— Да вот этот, только что проблевавшийся. Видишь, кому ты доверился, он о тебе знает всё, а ты и имени-то его не знеешь.

— Яцет? — повторил Роберт. Витки опустил глаза.

— Ну Яцет, Хик Яцет. Это я его так назвал. Красиво? Латынь, — Омега выдержал небольшую паузу. — Роберт, не нальёшь мне коньячку?

Роберт, обрадованный таким поворотом дела, бросился к бару. Он никак не ожидал, что Омега вдруг схватит его.

— Послушай, Омега, я уже достаточно протрезвел для того, чтобы всё запомнить! Объясни мне, что ты делаешь? — тяжело проговорил Витки, разглаживая ладонями складки на поверхности стола. В его голосе появились особые нотки, заставившие Омегу задуматься. — Эй, Омега, не слишком ли много на себя берёшь?

Рука Омеги, словно резиновый жгут, сдавила грудь Роберта.

— Неужели ты думаешь, что тебе вечно будет всё с рук сходить?? Я не собираюсь молча сносить твои издевательства. Должна же быть какая-то мера. Знаешь, по-моему пришло время Папе узнать кое о чем… -Витки неприятно ухмыльнулся. — И не смотри так на меня. Садись и поговорим. Тебе самому не надоели эти бестолковые игры?

— А?! Что такое? Ты, кажется, меня шантажируешь?

— Достаточно, Омега. Хватит. Это по-настоящему тупо. Отстань от него.

«Чёрт, что это на него нашло?» — промелькнуло у Омеги. Витки распластался на столе, вытянув руки в eго сторону. Под столом, в абсолютном расслаблении, покоились широко расставленные ноги. Время от времени Витки поскрёбывал ногтями по скатерти, отчего рождался тихий, нездешний звук. Hапившись, Витки стал больше косить. Он походил на маньяка.

«Что он может? Чёрт, да я просто придушу его, если что», — подумал Oмега. Напряжённое тело Роберта радовало его своим лихорадочным теплом. Он сжал его крепче. Безумно хотелось МУЧИТЬ.

— Ро-оберт, — сипло выдохнул Oмега в близкое ухо. — Сосни у меня, ну…

Питательная и вожделенная порция ответного ужаса впиталась в него без остатка, Омега зажмурился. «Довести его до слёз! До соплей!» — подумал он со страстью. Роберт отчаянно забился.

— Не бойся! — резко выкрикнул Витки. — Он просто слабак! Слабак!

Омега пришёл в бешенство. Развернув Poберта лицом к себе (растерянный взгляд сообщил ему острое наслаждение), Омeгa отбросил его к стене ударом в челюсть. Роберт не упал.

— Зачем ты бодяжишь кокаин, Омега? — Витки с глумливой улыбкой подкрался сзади.

— Что, тебе жалко? — мысли Омеги путались от вожделения. — Пусть отсосет, я тебе приплачу.

— В следующий раз они будут стрелять в голову, — Витки вплотную прижался к нему, но Омега, странно смущённый этой близостью, оттолкнул его от себя. — Ты не знаешь всего! Я мог бы убить тебя, но я верил в Колонию. Теперь хватит! — он сделал молниеносный выпад, оскалив клыки. Омега невольно отстранился. Странные, медленные догадки всплывали на поверхности его сознания. Что мешало ему наброситься на Витки, как прежде? Осторожность, её раньше не было. Витки изменился. Стало трудно. «МУЧИТЬ! МУЧИТЬ!» — гремело в мозгу Омеги. Он хищно повёл своей жёсткой шеей. Роберт смотрел на него, как смотрят в могилу.

— Я тоже могу убить тебя, — сказал Омега. Витки засмеялся.

— Я знаю, — легкo отозвался он.

— Ты меня не изменишь.

— Мне это уже не нужно. Я сам изменился. Оставь нас в покое.

— Нет.

— Значит, война?

— Война.

Они молча смотрели друг на друга, одновременно испытывая почти равное успокоение. Думали они в этот момент об одном: «Он развязал мне руки». Ненависть в глазах Витки как-то поблекла, образ Омеги въелся в самую ткань его жизни. Омега был тем, кого обычные люди называют «ЧЛЕН СЕМЬИ». Витки же был уверен в том, что дело лишь в привычке. Наконец он готов нападать и защищаться, тем более, что теперь он не один.

Омега понял — его время примитивного тиранства прошло. Он забыл, что Витки уж давно не ребёнок (так было гораздо удобнее), что разум в этом тщедушном теле отнюдь не дремлет, забыл, с какой болью наблюдал взросление своего собственного тела, чьи застывшие формы едва не довели его до самоубийства. В светлых глазах стоявшего перед ним подростка Омега встретил ожесточённого мужчину, равного себе, этот сильный, мрачный зверь дождался часа свободы. Был ли подобный зверь в глазах Роберта? Омега не смог вспомнить…

Витки с горечью подумал о днях, проведённых впустую. Он не yспел подготовить Роберта. Колония угнетала его долгие годы и добилась своего: он перестал ДУМАТЬ. Серые годы, словно объевшиеся туманом. Нечего вспомнить! Лица Колонистов, лица готов (Омега сдавал им остальные квартиры), а люди вовсе массой, Витки всегда различал их с трудом, для него они были «на одно лицо». Колония пережевала Витки, он стал куском полезной плоти, его способности нещадно эксплуатировались ради «всеобщего блага», в то время как ему самому ничего, кроме любви, не требовалось. Колония пухла от грязных денег. Витки никогда не вмешивался в сложные процессы, протекавшие в её брюхе. Он ждал Роберта. Страшно представить, что бы случилось, если бы Роберт не появился в его жизни. Времени осталось мало, и тем яростнее он будет сражаться, он вывалит на Роберта всю информацию, которой располагает, и вместе они найдут выход из лабиринта. Начать жить заново?

— Мне будет тебя не хватать, — сказал Омега.

— Охотно верю, ведь твои доходы значительно упадут.

— Что такое? Ты устраиваешь забастовку?

— Беру отпуск…

— Посмотрим, посмотрим…

— И смотреть нечего, — Витки направился к выходу. Роберт пошёл за ним. Омега тут же вцепился в его плечо.

— Эй, я тебя отпускал?

— Что тебе от меня нужно? — прорычал Роберт. — Где мне спать?

— О, я знаю, где ты привык спать! — зашипел на него Омега. — Предатель, дрянь!

Витки аккуратно втиснулся между ними.

— Представь себе, он мне необходим для магических упражнений. Можешь ты мне это запретить? — Витки притворно вздохнул. — Думаю, что нет. Увы, Омега, такие вот у нас здесь законы. Развитие моих удивительных способностей ты не то что запрещать ПООЩРЯТЬ обязан.

— Ах ты, сука! — опешил Омега.

Витки ласково улыбнулся ему в лицо.

— Извини, я не расслышал.