Глава 26: Потустороннее сердце

«Я хотел бы стать океаном бесконечным, ветром сильным и леденящим, летящим, скользящим, вездесущим, как время, вечным».

Роберт.

Мне показалось, что ему страшно, но я не поверил. Себе.

Мы пытались дотянуться друг до друга, идея принадлежала мне, разумеется, и была совершенно бестолковой, однако он подчинился без возражений. Один раз я, кажется, задел что-то пальцем, самым кончиком, едва плечо не вывернул… Эти нелепые упражнения достигли неожиданной цели — Витки развеселился. «Протяни мне сигареты, их я точно достану, не хватает каких-то миллиметров»; «А ты протяни мне бутылку вина»; «У тебя нет сигарет?!»; «А у тебя нет вина?!». Вино просил я.

Когда я дошёл до Мориса, Витки не выдержал: «Как же так… Это не может быть он!». Он, он, ещё как он. Витки не сомневался в моих словах, просто некоторые вещи (к моему безмерному удивлению) оставались для его консервативного сознания НЕДОПУСТИМЫМИ. Уж я-то всё допускал, меня не смутишь каким-то там предательством. Витки — как смертоносное оружие, чьё использование приводит к всевозможным бедам, но вот оно само по себе и… ничего. Не может понять, что другие способны делать гадости, что с того, если не бескорыстно! Я найду способ объяснить ему.

«Порезал Леру? Это как ещё?»; «Ножом»; «Зачем? Мог ведь только ударить»; «Не мог. Я не бью женщин». Вот это да! Главное, что сам он не видит никаких противоречий. «Я хотел остаться один. Она бы не ушла. Она никогда не уходит»; «Провокаторша»; «Да». Я представил себе, как всё было — легко. Почему он не убил её? Доведи меня до такого — я бы не удержался. Что за существо Витки?!

У меня повысилась температура, я не хотел отходить от двери, но Витки начал орать, что «ложись, дурак, и сними свои мокрые штаны, и попробуй уснуть, а я что-нибудь придумаю!», и я лёг прямо на пол.

Оказывается, я успел основательно подзабыть, что такое настоящее физическое плохо. Одна огромная мысль воцарилась в моей голове — КАК устроить своё несчастное тело. Каждый, кто испытал муки лихорадки, знает, что неотвязное желание лечь поудобнее приводит к ещё большему хаосу. Я вертелся, словно опарыш, насаженный на крючок. Мой разум поник под натиском идиотических видений. Чудилось, что я бегу, круг за кругом мимо Колонии, причём уверен — после третьего круга ко мне придёт помощь. В лице Витки, разумеется. Я скользил вниз по каким-то головокружительным спиралям. Всё это, казалось, никогда не закончится. Но пришёл Ян.

Витки сказал, что Ян пришёл утром. И на том спасибо. Видимо, совесть Яна взбунтовалась. Появилось ватное одеяло, минеральная вода и одежда. Меня «перевели» к Витки, где я наконец-то смог уснуть.

Проснуться меня заставила нужда. «Эй, ты что делаешь?», -встревожился Витки. Он подвёл меня к ведру и посоветовал встать на колени. Соображал я ещё с трудом. Он помог мне вернуться, усадил и накрыл одеялом. У него были холодные руки и хриплый голос. «Что будем делать?», — спросил я, «Ничего», — ответил он. «Я хочу есть». «Ничего…», — ответил он.

Прошло много времени, словно целый день, мы оба очень устали. Пришёл Перышко, принес воду и кровь. Я заговорил с ним. Витки молчал, но я чувствовал, как жадно он ловит каждое слово.

— Почему ты не попросил его открыть дверь? — с кажущимся равнодушием поинтересовался Витки, когда мы остались одни.

— Мне это в голову не пришло, — сказал я. — А ты почему?

Витки многозначительно промолчал, его, конечно, забавляла моя глупость.

— Из всей Колонии только Пёрышку есть до нас дело, — сказал я.

— До тебя, — глухо и с раздражением поправил Витки. Раздражение проистекало, известное дело, из чего — он привык к полноценным регулярным пайкам, а теперь его «ломало». Я же привык к тому, что он лидер, а теперь… и меня начинало «ломать», я всё ждал чуда и уверенность моя испарялась буквально с ацетоновой скоростью.

Он никогда ни на кого не надеялся. Раньше меня это не волновало, в конце концов, самодостаточность и была основой его притягательности, но вот, отсидев с ним несколько часов во тьме кромешной, я вдруг обнаружил, что эта его самодостаточность причиняет мне лично какой-то морально-нравственный вред. Нет, это совсем не гордыня, ему ещё хуже, чем мне. Я виноват, я прилепился к нему и успокоился.

Я до сих пор не представляю себе, что он за существо.

— Шанс есть, — громко сказал Витки. — Вполне реальный.

— А! Ты всё-таки вознамерился сбежать?!

Я почувствовал, как он на меня смотрит…

— Если сбежать — единственный выход, то да, вознамерился. Возражения?

— Да ты что!

— Давай лучше о деле. Мне нужен ты. Признаться, его тон меня испугал.

— Говори, — попросил я.

— Бояться не нужно, я о сексе. Надеюсь, у меня получится.

— А у меня!!!

Я ненавижу сексуальную магию, у неё отвратительные последствия. Ощущение понадкусанности всех ВНУТРЕННИХ органов, страх во время и боль после, описать невозможно… Адское путешествие. А эти его разглагольствования о «редкостной совместимости», о «высшем даре», напоминают животное мычание гурмана над тарелкой.

— Не бойся, Ро, — убеждает он. — Я долго думал. Если да, то начнём прямо сейчас, мне нужно около двадцати минут. Через два часа явится Мурат. Будет Суд, понимаешь? — он впился ногтями в моё плечо. — Мы станем Рабами!

Он замолчал. Я понял, что эта краткая речь содержала всё, о чём он думал… действительно очень долго.

— Я готов на всё, чтобы оказаться подальше отсюда, — сказал я.

— Не бойся, — он совсем по-человечески уткнулся мне в шею. Боялся как раз он.

— Ты должен молчать.

— Я знаю.

— У меня мало времени, поэтому тебе будет больно. Давай я завяжу тебе рот…

— Совсем сдурел?!! — взорвался я. — Со своей заботой…

Весь он подвязан на магии. Жить без неё не может. Отрицает и будет отрицать, но это… Необходимость. Мучительно ВОЖДЕЛЕЕТ и стыдится своего счастья.

Сексуальная магия — это не то, что обычный секс. Может быть, я скажу глупость, но, по-моему, это даже и не секс. Нечто взывает к тебе, ему что-то нужно, но этого ты никогда не узнаешь; все охранные системы твоего тела вопят (тогда приходит боль), нужно забыть о себе, забыть о том, что ты живой. НЕЧТО — активное, абстрактное, круговоротное действует целенаправленно и безошибочно, оно берётся из нас. Мастерство Витки заключается в том, что он идёт по течению. Это требует огромной силы, здоровый организм запрограммирован противостоять тому, что чуждо, он стремится отстоять себя. Витки каким-то образом «подружился» с потоком, образовав с ним единое целое… Всякий раз меня охватывает ужас, едва лишь я попытаюсь понять, КАК и ЧТО там происходит.

Однажды Витки повёл себя странно, ни с того ни с сего он вдруг заорал на меня: «Почему ты всё норовишь сделать вопреки мне? Ты же должен ВИДЕТЬ!!!». Что-то его сильно потрясло, но что? Я испугался и разозлился: «К чёрту твою магию!». Он ничего не объяснил. Бесполезно…

К счастью, особой боли в этот раз я не почувствовал, напротив, мне стало гораздо лучше, лихорадка окончательно унялась. Мне было спокойно, никаких видений (если они и являлись) я не помнил. Наверное, Витки избрал какой-то щадящий режим. Спасибо.

Витки выглядывал в окошечко. Я подошёл.

— Ты сможешь что-нибудь сотворить? — полушепотом и очень осторожно спросил я.

Держался он крайне неуверенно, делал много мелких движений. Я напряжённо всматривался в его лицо, в темноту напротив, где маячило что-то бeлecoe.

— Получилось у тебя подкачаться или нет? — спросил я.

— Лучше бы помолчал насчёт того, о чём представления не имеешь, — отрезал он, ткнув кулаком мне в грудь. Лучший способ защиты — нападение… Всё ясно.

— Ро, — немного погодя позвал он. — Ро, ведь здесь одни мутанты, я не думал об этом раньше, но они… я не…

— Ты их не обдуришь, — уныние навалилось на меня, я был готов взвыть.

— А Лера? — вдруг спросил Витки.

Молчание, и в нём что-то холодное и страшное, постепенно обретающее форму.

— Она, наверное, лежит на спине, боится лицом двинуть, могут остаться шрамы… Это ты жестоко её, по лицу! Она ни за что не придёт. Да тебе её не жалко, что ли?!

— Лера… Лepa, — задумчиво шептал Витки. Словно очнувшись: — Роберт! Я просто не понимаю, о чём ты говоришь! Он мгновенно успокоился, преисполнился решимости. Одним из своих OCOБЫX голосов (невыразимо фальшивых), он принялся распевать имя Леры. Я невольно пригнул голову — слышать это было невозможно. Я всегда находился с его стороны, поэтому мне всегда становилось противно и ЖУТКО. Сейчас он очень старался, я не мог вспомнить, когда ещё он так выкладывался.

Признаться, я не верил, что Лера придёт, и уже приготовился к неизбежной буре. Она пришла!

Витки замолчал. Прошло несколько минут.

— Идёт, — сообщил он. Его тон стал деловым. — Где ты? Иди сюда, встань к стене. Я выполнил.

— Хватай ее в случае чего. Мы запрём её здесь…

— Хватать? И что с ней делать?

— Дурак! Настучать по башке или… Ну, я не знаю. Помогай мне, думай, импровизируй. Нет, лучше не думай, ты это плохо делаешь… Когда дверь откроется, ты выскочишь и дашь дёру.

— Зачем? Она ведь не опасна, ты её загипнотизировал…

— Это не гипноз! — он вцепился в меня обеими руками и встряхнул. — Ро-оберт! — простонал он. — Мне некогда читать тебе лекции. Только откроется дверь, ты побежишь, побежишь, сбивая с ног всех, кто окажется у тебя на пути! Не дай ей опомниться.

— Но… если я не успею… — Витки зашипел. — Ты скажи ей что я, это не то что она думает, не я! — договорил я как попало, меня трясло. Я уже забыл всю последовательность действий.

Витки метнулся к окошечку и я услышал отвратительное:

— Ле-е-ерочка…

Наконец, дверь стала открываться. Витки нёс какую-то чушь, он почти кричал, перекрывая скрежет. Я ждал, когда щель увеличится на ширину моего тела. В голове выстукивало: «Неужели! Неужели! Неужели!».

Лера пришла без света. Я столкнулся с ней, она испуганно вскрикнула… Потом случилось непонятное, трудноописуемое. В темноте я не мог определить, где выход, с разбегу налетел на стену, выругался, стал шарить руками. И началось.

— Ублюдок! — страшным голосом вскричала Лера. Почему-то я сразу понял, что она обращается ко мне. Я инстинктивно замер. И пока я стоял, она переместилась, отрезав путь к отступлению. Я аккуратно попятился. Откуда-то раздался голос Витки, Лера ответила. Бросилась мимо меня, обдав ветром, я услышал звук… Звук удара. Она била стену ножом! Мы трое не видели друг друга. Витки искал Леру, Лера искала меня, я ничего не искал.

— Hy где же ты, тварь! — захлёбываясь ненавистью, орала Лера. Мысли приходили и уходили сами по себе, они беспорядочно мелькали, их было много. Я думал про лампочки. «Да будет свет! Да будет свет! Фиат люкс!». Ещё я думал: не всё потеряно — чёрт, куда идти — она найдёт меня — её крики слышны во всей Колонии — нам не выбраться. Это точно.

Мы орали оба, она царапала мне лицо, била коленом, я держал её запястье, просто поразительно, как я угадал — какое. Я защищался одной рукой и не знал что сделать, КАК прекратить всё это, как избавиться от неё. Она озверела.

Вспыхнул свет. Я ослеп. Мгновение. Мои пальцы соскользнули, я сжал лезвие, Лера крутанула его. Блестящая кровь, моя кровь. Витки — его мертвецки-белое лицо. Мгновение. Всё меняется, и я не успеваю сосредоточиться на чём-то одном. Кто включил свет? Некрасивое, мокрое от слёз, Лерино лицо, пластырь на щеке отошёл, сочится кровь, лицо страшно дёргается, скрипят зубы. Она узнала меня по голосу. Ладонь пылает, необычное покалывание в пальце, в каком именно? Глаза режет до слёз. Тут я понял, что лежу на полу. Глаза у Витки пустые. Одним движением он бросил Леру на пол, рядом со мной. Моя окровавленная ладонь висела перед глазами и я словно почувствовал, даже не увидел — что-то изменилось. Я растопырил пальцы и ужаснулся — не хватало мизинца!!! Хотелось закричать, словно от боли, хотя её почему-то и не было. Я открыл рот и молчал. Быстро, мгновенно… Витки — раз, положил Леру, два — рассёк ей горло. Теперь стало тихо. Его лицо не имеет ничего общего с человеческим. Я приподнялся, меня затошнило, Витки протянул мне руку, я встал.

Я увидел, что на нас смотрит целая ТОЛПА. Я не смог никого выделить, всё расплывалось, всё тонуло в белом свете. Витки склонился над моей рукой, осмотрев её со всех сторон, он, наконец, повернулся.

— Принеси мне палец, — приказал Омега. Я смутно осознавал, что он имеет в виду МОЙ мизинец, но уже не испытывал ничего. Мы стояли оглушённые, заляпанные кровью, мы ничего не соображали.

Мурат принёс ему палец. Нашел-таки…

— Зажми рану, — процедил Витки.

Я зажал. БОЛЬНО!

— Ты мне разоришь всю Колонию, — сказал Омега. Я услышал детский плач. Морис… И последнее, перед тем как я упал, — взгляд Витки, он прощался.